Фотографу-нарциссу

I

Эй, фотограф, ты всё про свет и тени,
но сам - тень своего отраженья.
Где ты видишь доверие, там - дрожь,
где ты видишь мгновение, там - ложь.

Ты снимаешь и шепчешь: я ловец красоты, -
а я вижу - ты просто боишься пустоты.
Ты называешь тело инструментом,
но, брат, ты сам давно инструмент момента.

Тебе бы в Hustler - там бы ты в кайфе был,
где каждый кадр - как твой недолюбленный мир.
Но я не играю в твои позы и ритуалы,
я встала над этим – и сказала: поздно, устала.

Ты всё ещё жертва - не женщины, не судьбы,
А собственных неслучившихся «я» и «ты».
Жертва мифа, где мужчина творец,
а женщина - форма, чтоб оправдать конец.

И да, ты стареешь красиво, но, милый,
в твоих глазах не свет, а пыль.
Ты не ловец мгновений, ты ловец границ,
которых боишься, как детства провинций.

Так что расслабься, фотограф, и послушай бит -
здесь не твоя модель, здесь - твой собственный кризис говорит.
Я не против искусства - я против тебя в нём.
Свет включён. И тебе некуда деться.

II

Забавно –
как ты видишь «хищную самку»,
когда женщина просто выходит из рамки.
Ты привык, что ты царь,
а мы - зеркала,
Но стоит появиться тени –
и ты орёшь: «игра!».

Ты видишь когти -
а это границы.
Ты видишь вызов -
а это привычка не гнуться.

Ты звёшь меня «богомольей»,
чтоб скрыть,
что сам давно молишься
на каждую, кто не твоё спасение.

Я не богомолья,
не твоя святая,
Я просто не молюсь –
и ты теряешь рай.
Я не из тех, кто шепчет «спасибо» за боль,
я делаю вдох,
и превращаюсь в вой.

Ты зовёшь это «хищность» -
а я называю это честность.
Ты - старый бог,
Я – твоя необходимая ересь.

И когда ты снова спросишь:
«Ты бы меня стёрла, да?» -
Я скажу, не мигая:
«Нет.
Я просто тебя читаю -
и проматываю.
Как рекламу,
где слишком много тебя.»