Пролог

Очень многое перевернулось в моём видении за эти несколько недель, что я изучаю какие-то вещи в мире, в истории, в отношениях людей. Словно раньше я смотрела на мир через призму, которая всё переворачивает «кверх тармашками» и преломляет, а теперь её убрала от глаз, честно посмотрела на вещи, которые со мной когда-то давно происходили, которые я давно должна уже была отпустить, но они меня не отпускают и держат мёртвой хваткой где-то в душе. У меня пока очень мало сил что-либо делать, фотографировать, рисовать, писать, то есть вообще нет сил, поэтому не знаю, как пойдёт дальше. Но, тем не менее, в данный момент какие-то маленькие силы появляются и я начну писать прямо сейчас. Пока буду публиковать закрытые посты, всех остальных, кто до сих пор фанатеет от проекта, о котором пойдёт речь (мне стыдно писать и произносить название, так что постараюсь не быть резкой, м.б. даже не буду упоминать в этом посте названия проекта, пока что), я удалила из друзей и заблокировала. Мне не по пути с этими людьми. Ну и просто, поймала себя на мысли, что не могу откровенно писать об этом проекте, пока знаю, что они это прочтут, мне трудно абстрагироваться от того, чтобы ставить себя в парадигму их зрения. Может то, что я буду писать, будет очень скучно и противно, но я всё равно чувствую потребность это всё описать, чтобы оно в итоге не кануло в небытие вместе со мной. Ладно, пусть даже это будет не по порядку. Но описать честно, как я это вижу, а не как другим удобно. Начинаю, но не сначала. А может, это вообще будет мой последний пост на эту тему. И вообще я не знаю, опубликую ли я его. Написать то напишу, а вот решусь ли нажать на кнопку «Опубликовать», даже для друзей, пока не знаю. Наверное, я сделаю закрытый пост всё-таки, и по мере общения с людьми, если кто-то заинтересован будет в этом, я тогда открою.

Я ведь тоже была жестока на этом проекте. Однажды старенький «актер» (вернее старик из дома престарелых, который на проекте должен был играть состарившегося главного героя в фильме) пожаловался на меня помощнице режиссёра Асе. Ася пришла в Институт (декорации, где собрали «актеров» в советской одежде, с советскими вещами, чтобы они/мы там жили), он перед этим потребовал у меня, чтобы я её позвала, потому что я невыносима и он хочет выйти из проекта. Шёл 4-й месяц моего там участия и тогда я уже была на пределе и, помню, срывалась сильно на этого старика, могла накричать на него, хамила ему. При этом сама я воспринимала его как энергетического вампира. Может быть, старики они вообще такие, трудно с ними. Но главный вампир на этом проекте сидел в другом месте. В дом-декорацию, где мы жили, пришла Ася. Они говорили в гостиной, пока я была в своей комнате днём. А вечером другая помощница режиссёра, Инна, позвала меня в контору (это место, где уже во всём современном ходят, это офис проекта, там, в основном, заседают те, кто не в декорациях – режиссеры, операторы и т.п., а также, чтобы выйти из территории декораций на улицу, или вернее на волю, нужно пройти в том числе те места). Помню, она холодно и жёстко сказала, что проект продляется ещё на столько-то (месяц или полмесяца, но для меня это была бесконечность), что теперь я должна буду читать старику три раза в день вслух (он слепой, ему скучно, стало понятно, что именно на этих условиях его уговорили остаться на проекте). У меня всё похолодело в душе тогда после этого разговора, у меня не было ни сил, ни даже мыслей сопротивляться этому, и я пошла к себе в квартиру (вернее туда, где я работала домработницей), я залезла в буфет, где стояло несколько бутылок с крепкими напитками. В тот вечер я не помню, какую именно бутылку взяла, с водкой или коньяком, но я выпила её всю в тот вечер, это было вместо протеста против всей той жестокости, с которой я столкнулась на проекте, вместо того, чтобы взбунтоваться и бежать, я решила наказать саму себя, своё здоровье. За что? За то, что пру против сердца, которое много раз мне тогда кричало: «беги домой отсюда, тут ты теряешь себя». Ради чего я теряла себя потом как-нибудь напишу. Это требует пристального взгляда в саму себя и это ох как не комфортно.